Пахом звонит в колокол

Пугаясь хруста сучьев , пригинаясь и оглядываясь по сторонам пробирались к окраинному дому.
Бзынькнул дзен и они вжались в землю...
Пронесло.
Немедля, они перескочили через хилую изгородь и подбежали к окнам.
Темная изба - одиноко стоящий на краю деревни дом без света в окнах. Только тени.
И ни звука.
Шепот снов.
Притихли прильнув потными носами к стеклу они всматривались внутрь и не замечали движения.
-Партизанен, здавайся!
Вздрогнули все разом,перекувырнулись, заняли круговую, но в ответ послышался только смех.
Они стреляли по соснам, по старой изгороди , по соломенному пугалу на огороде, по нужнику- ухнула граната и он разлетелся.
И только смех.
-здавайся-а-а-ха-ха-ха!!!
И снова звон гильз.

Отстреливаясь , они продвигались в лес. К себе. Лес их дом.
Партизаны возвращались ни с чем.

-отряд Куницы радирует,-товарищ полковник-бойкий лейтенант по струнке стоял перед Бобруевым.
-соединяй!-полковник поднял черную трубку.
Сначала раздалось шипение , а потом как из темного колодца появился голос Куницы.
-здравья желаю, товарищ первый !- пробухал колодец.
Бобруев поморщился.
-ну что там у вас?
-опять, товарищ первый!
-что опять; - не понял полковник.
-опять смех; -пожаловался колодец голосом Куницы ; - мы за стеклянным похом пошли, а там дзенькнуло и ,это..., смех опять.
- не дзенькнуло , а бзынькнуло , мудаки , не могли крюк сделать, обойти. Ведь наверняка знали, пидарасы, что смех будет ;- полковник уже кричал.
-тебе не кажется Куница ,что вы там не справляетесь со своими обязанностями. Отправлю к едрене фене к кубическим, тринглы искать, уж там-то смеху наслушаешься и сам нахохочешься.
-есть , товарищ первый, -обречено вздохнула трубка.
-всё, отбой ;- Бобруев положил трубку и подняв глаза от аппарата улыбнулся : перед ним стоял Сталин.




- что там такоэ ? Пачэму кричищ? - обняв Бобруева, Сталин лукаво прищурился.
-да ну их, мудаки ,- Бобруев был расстроен.
- Ну ничего не могут сделать ;и самолет им посылали и опытные люди к ним ездили и точечные бомбовые удары наносили - один хрен, а ещё лучшим партизанским отрядом считается.
-этот Куница все равно смех слышит. Партизаны сраные,- Бобруев уже горячился.
-а ти сдэлай так, Сталин сделал паузу , чтоби этот Кунитса не слюшал смэх.
-да как же это сделаешь, Иосиф, -Бобруев смотрел прямо в глаза.
- а ты эму , Адам, дай такой задание, чтобы он нэ мог ни смэх ни слозы слюшать.
- ну не знаю, рассматривая носки своих ботинок сказал Адам Бобруев, но идея эта ему понравилась.


Рассказ Николая Куницы , о том , как он попал в партизанский отряд

...Он провел меня в комнату , где было много золота. Там не было окон , но свет давали множество светильников. Вокруг были широкие стеллажи , на которых лежали груды золотых украшений разной формы.
Я взял наугад и поднес к глазам - то была фигура человека в странном костюме, его руки были разведены в стороны., а от большой , не похожей на человеческую , головы шли толстые провода.
Я оставил фигурку у себя и мы вышли .
Казалось он мне показывает владения, но я видел, что они ему не принадлежат.
Он провел меня дальше ,открыл дверь; передо мной была просторная комната где лежали книги.
Здесь стояли шкафы , а на стенах висели полки, на которых грудами лежали книги.
Одни были старинными фолиантами , другие , в тонкой обложке , карманного формата.
Походив немного , я выбрал одну, - она мне понравилась своей формой : чуть больше записной книжки в кожаном переплете.
Я открыл , но успел прочитать только название, т.к. он схватил меня за руку и потащил дальше.
Теперь мы поднимались по узкой винтовой лестнице. Было холодно.
Наверное у здания были тонкие стены: казалось что между кирпичами в стене вместо цемента ветер.
Он отворил передо мной следующую дверь.

Как только я вошел , все люди , которые были там, пали ниц. Я был в тех же одеждах что и мой проводник, но они выделяли именно меня. Они кланялись мне. Я это понял.




Я проходил между ними и трогал каждого рукой, тогда они еще ниже прижимались к полу и , видимо, молились.
Проводник торопил меня и я , увидев какое-то отличие в цвете плаща внизу, схватил его и потянул.
Взяв за руку девушку мы , уже втроем , вышли.
Проводник повел нас к следующей двери , за которой я нашел столы на которых ровными горками лежали белые капсулы. Я взял по горстке каждых капсул и сложил в карман.
Мы следовали дальше.
От двери к двери, в каждой комнате, я что-нибудь находил. Это продолжалось долго, пока я не заметил , что та девушка, которую я увлек, хромает. Я не придал этому значения, но вскоре она упала и откинув накидку с её глаз, я увидел лицо уже состарившейся женщины. Из её рта шло зловоние. Проводник торопился и я бросил её ,только накрыл снова накидкой, ставшей ей саваном...


...Была дверь , за которой пахло хлебом и дальше я уже шел с лепешкой. Была дверь где журчала вода и я успел омыть свое уставшее тело.
Ноги гудели и я с удовольствием держал их в теплой воде.
Там же, проводник дал мне другие, белые одежды. Сам при этом он оставался в сером.
Мы прошли несколько пролетов вниз, где была дверь с замком. В складках плаща проводник нашел ключ и отворил её. За ней была тишина.
Мы вошли и шаги наши эхом отзывались в огромном пространстве.
Я шел и смотрел по сторонам. Был сумрак и колонны , которые поддерживали свод , уходили во тьму .
Вскоре я слышал только свои шаги и понял что остался один. Проводник покинул меня.
Я ощутил все , что имел, и продолжал путь.
Без сожалений.
Вскоре я увидел дверь. Подойдя к ней вплотную нажал на ручку. Она была открыта.
Я оказался на улице. Дневной свет ослепил меня. С шумом взлетели голуби.
Привыкнув к свету, я огляделся - рядом со мной стоял проводник. Он был в белом спортивном костюме и теннисных туфлях.
Он подтолкнул меня и мы вышли на Тверскую где-то из переулка.
Там нас ждала машина с тонированными стеклами. Мы сели ,и машина тронулась...



Партизанский строй вздрогнул и линия исчезла, исчезла стройность рядов - все разошлись. Команду вольно каждый воспринял по своему - всех понесло в разные стороны.




Набег не удался :стеклянный пох так и остался стеклянным , а запасы дорогих патронов тают на глазах.
Николай обнял голову - что же делать?
Почему именно его отряд должен слышать этот смех?
Одни вопросы...

В Москве все по-прежнему - полгода холодно, полгода жарко.
Его оставили одного в огромной , принадлежащей партии, квартире, в центре города.
Он смотрел в окно. На людей, на машины , на дома . До отправки в лагерь оставалось всего несколько дней.

Закипел чайник и он , открыв жестяную банку с кофе , сыпанул две ложки в большую керамическую кружку. Вдогонку полетели три ложки сахара.
Зазвонил телефон. Трубка молчала, с ней молчал и Николай. Но потом что в ней ожило , заскрипело и сквозь помехи мужской голос пропел : «кольцооо иии гдееее?» При этом , голос был издевательский и какой-то уж не настоящий мужской - принадлежащей скорее лицу с другой половой ориентацией.
«Чертов напоминатель, с ума сведет!»
-Нигде! ,- вскричал он.
-Тагда ищи, слышь? Ищи его ...браток-х- хх- кх -кх
последнее слово ушло в пучину помех и его Николай еле расслышал.
«Браток!»- это уже что-то ласковое.

Отхлебнул кофе и ,повернувшись к окну ,продолжал наблюдать .

Говорят, что человек способен бесконечно долго смотреть на воду и на дорогу. Но видимо к этому стоит еще добавить и вид из окна многоэтажного дома, особенно если этот дом в центре города, на оживленной улице.
Людской поток сливаясь с потоком машин ,образует свою , ни на что непохожею реку - абсолютно живую и разумную. В эту реку можно броситься и утонуть , а можно просто плыть , отдавшись стихии.
Николай любил этот город , любил несмолкаемый гул машин , толчею .
он мог свободно «плавать» в водах этой реки. А мог превратиться в частичку потока и раствориться в нем. Раз и нет. Поток поглотил его.
Только невозможно было сбежать навсегда. Его обязательно находили - это была их задача, задача их жизни - напоминателей.




Все имеет свое начало и конец. Самим фактом своего рождения Солнечная система неминуемо обрекла себя на гибель. Конечно, по человеческим меркам, ей отпущен огромный срок , но даже эти миллионы и миллиарды песчинок, неслышно пересыпающихся в космических часах, когда-нибудь кончатся.
Вопрос не в том, случится ли это.
Вопрос в другом - когда это произойдет и можно ли к опасности подготовится, будет ли опасность внезапной.
Не бойтесь Пахома , пока он у ворот .

Он отбросил старый «Огонек» . Упоминания о Пахоме огорчали и расстраивали его. Он не верил в эту личность.
Он не верил что человек способен ударом в колокол изменить мир. Он вообще не верил , что вообще что-то способно меняться.
Человек не может воздействовать на мир путем создания звуковых волн определенной длины.

Когда Пахом последний раз ударял в колокол

собрались оба в Москву.
Одного одели в черную рясу , у него еще бородка была небольшая. Вот, а второй - так, в джинсах.
Ну и договорились они с цыганами на станции метро «площадь революции» стоять.
Тот , что в джинсах , поставил другана своего, надел ему на шею коробку с вырезанным из журнала образом Николая угодника и отошел.
Ну естественно никто и не дает ничего. Все мимо бегут.
Тогда , тот что в джинсах и говорит, что мол, ты непросто стой, а губами что-нибудь шепчи, ну . типа, песню про себя пой и все.
Люди увидят что ты бормочешь что-то , ну и подумают что ты за их души молитву читаешь.

Стал тогда этот, с бородой, слова нашептовать: ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду , нагонял беду...и .т.д.

Пел он, конечно, про себя , но губами шептал. Тот , что в джинсах отошел и порывшись в карманах , выкопал монетку, и как раз перед хлынувшим из вагонов народом и бромил другану в коробку не шее.

Тут-то и понеслось.
(продолжение последует если найдет отклик)



Используются технологии uCoz